Элена Ферранте - "Моя гениальная подруга" (2011)

Сегодняшняя книга – «Моя гениальная подруга» Элены Ферранте, первый из четырёх романов цикла «Неаполитанские рассказы». После предыдущей прочитанной книги мне казалось, что, раз уж я открыла тему настоящей женской дружбы, «Моя гениальная подруга» подойдёт как нельзя кстати. Пребывая под впечатлением от названия романа, я полагала, что сейчас мне предстоит прочесть ещё одну уютную и вдохновляющую историю о дружбе и взаимопомощи, о том, как одну из них обижает муж, она плачет на плече у другой и они вдвоём придумывают план мести, ну или что-то в этом роде (кто-нибудь читал «Клуб первых жён» Оливии Голдсмит? Что-то подобное, наверное, я и вообразила). Теперь я понимаю, что обозвать отношения между Лену и Лилой (двумя главными героинями романа) дружбой было бы слишком поверхностно. Их взаимоотношения являют собой сложный клубок самых разнообразных чувств и состояний – зависимости, зависти, уважения – главным из которых, я бы сказала, является конкуренция. Они с самого детства соревнуются между собой – кто испугается первой, кто быстрее выучит грамматику, кто получит лучшую оценку, кто лучше пишет сочинения, кто первым начнёт гулять с парнем, и так до бесконечности. Удивительно, но без этой конкуренции обе чувствуют себя потерянными, неполными, она даёт им обеим стимулы к постоянному развитию, вынуждает их быть лучше-сильнее-быстрее-умнее. Они обе стремятся понимать вещи, докапываться до их сути, определять их взаимосвязи. При этом обеих девочек-девушек никак нельзя назвать эдакими контрастными прототипами персонажей, знаете, когда одна «хорошая» а другая «плохая», одна «добрая» а другая «злая», одна «подчиняется» а другая «управляет». Уже очень скоро я поняла, что та, которая «злая», готова не только жертвовать будущим подруги (эпизод с побегом на море), но и своим ради неё, а та, которая «хорошая», не только считает свою жизнь неполной без подруги, но и радуется её неудачам, радуется, если хоть в чём-то обходит свою «гениальную» подругу. Да и потом, это ещё вопрос, кого из двух подруг Ферранте имеет ввиду, когда говорит о гениальной. Вообще, Лену, с самого детства отстававшая от Лилы и знаниями, и быстротой ума, и силой характера, мне очень близка. Её неуверенность в себе, чувство неудовлетворения от того, что не получается быть умнее и привлекательнее своей подруги, зависимость от разговоров и обмена знаниями и мнениями и, в то же время, недовольство собой ввиду отсутствия собственных уникальных идей и стиля, когда во всех словах и действиях отчётливо виднеется рука Лилы – всё это мне кажется таким понятным, будто это всё про меня, будто это я заимствую свои выражения и жесты от близких мне людей, будто я сама состою только лишь из того, что в меня привнесли другие, а меня самой, настоящей (что бы это не значило) там совсем и нету.

Не хочу банально говорить банальности, но по-другому ну никак не выходит: читая роман, окунаешься в атмосферу Неаполя 50-х годов. Это когда за слишком долгий взгляд в сторону 14-летней сопли её братья и друзья идут бить морду смотревшему, почти как дуэлянты в дамских романах 19 века, только на сто лет позже, всем скопом и с матюками. На самом деле, каждый раз, открывая книгу, написанную кем угодно, но не русским, англичанином или американцем (голливуд и мейнстрим, что ты со мной сделал), я испытываю такой культурный шок, что аж стыдно. Вот и тут – странно представить, что девочки середины двадцатого века, живущие в европейской стране, могли не знать, что такое гимназия или университет, и что существует школьное образование больше пяти классов. 

Единственная проблема с «Моей гениальной подругой» - это только первая книга из четырёх. Чтобы узнать, как развивается дальше совместная судьба Лену и Лилы, мне придётся (и боюсь, не смогу удержаться) прочесть оставшиеся три книги, одна из которых, по-моему, ещё не переведена на русский. Зарекалась же читать циклы…

Курт Воннегут - "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей" (1969); Лариса Денисенко - "Нова Стара Баба" (2013)

Давно ничего не писала, потому что давно ничего не читала. Не знаю, как у вас, но вот у меня в стрессовых ситуациях, когда мозг, кажется, просто лопнет от перенапряжения, а голову будто стягивает стальными обручами (вы посмотрите на эту заезженную метафору), желание расширять кругозор не появляется. Для чтения, особенно для чтения чего-то нового, покрепче детективов про Эраста Петровича Фандорина, мне нужна свежая, отдохнувшая голова, не обременённая неоконченными делами и ранними подъёмами – я хочу быть уверенна в том, что, засидись я с книжкой хоть до четырёх часов утра, моя жизнь от меня не убежит. Короче говоря, за последние четыре месяца я пересмотрела парочку уже НЕСКОЛЬКО раз просмотренных сериалов – верный показатель усталости и уныния. А вот книг (полностью) прочла всего две, о которых вкратце хочу упомянуть тут.

Первая – «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» Курта Воннегута. Читалась ещё в самом начале периода литературного воздержания, так что с моей рыбьей памятью вспоминается с трудом. В романе автор пытается описать свой опыт во Второй мировой войне, в частности во время бомбардировки Дрездена в 1945 году (именно пытается, потому что, очевидно, воспоминания самих военных действий даются ему с трудом). Я, по сути, не большой фанат военной литературы – вроде и знать об этом надо, но так тяжко мне её и читать, и переваривать. А тут – роман совсем другого толка. Оказывается, книга о войне может быть…лёгкой! Главный трюк – вплести военные воспоминания в фантасмагоричное жизнеописание чудаковатого героя Билли Пилигрима. В один прекрасный день Билли был выкраден летающим блюдцем с планеты Тральфамадор, а затем возвращён назад, и с тех самых пор у него появилась потрясающая способность – быть одновременно в любом времени своей жизни. Билли может моргнуть в 1958 году, а открыть глаза в 1961, чтобы затем вернуться в 1945. Как и все тральфамадорцы, землянин Билли больше не воспринимает время как отрезок последовательных событий, а скорее как точку, в которой всё происходит одновременно. Короче говоря, жизнь Билли Пилигрима была бы абсолютно нормальной – успешная карьера, жена и дочь, корпоративы и медленно подкрадывающаяся старость –, если бы не его небольшая особенность.

Когда я говорю, что книга кажется лёгкой, я не имею ввиду, что автор несерьёзно относится к войне или же к своему герою. Воннегут между делом размышляет (пусть и не тычет ими читателю прямо в нос) над серьёзными вопросами о жизни и о войне. О том, как искусство романтизирует войну, изображая мужественных и взрослых воинов, в то время как на настоящей войне воюют дети: «…И война будет показана красиво, и пойдут войны одна за другой. А драться будут дети, вон как те наши дети наверху». О том, что когда говорят о войне, почему-то всегда пытаются сделать акцент на самых ужасных ужасах, как будто одного слова "война" недостаточно для описания самых чудовищных событий человеческой истории, как будто нужно уточнять, на какие зверства способен человек: «…И он стал мне рассказывать про концлагеря и про то, как фашисты делали мыло и свечи из жира убитых евреев и всякое другое. Я мог только повторять одно и то же: Знаю. Знаю. Знаю.». О том, как сложно говорить о войне тем, кто в ней участвовал, и как порою им нечего сказать. И о том, почему с людьми случается то, что случается:

- Почему именно я?

- Это очень земной вопрос, мистер Пилигрим. Почему вы. А почему мы? Почему вообще все? Просто потому, что этот миг таков.    

Вторая из прочитанных мною книг – «Нова Стара Баба» Ларисы Денисенко, звісно що українською мовою. Я рекомендую её всем, кто хоть немного понимает по-украински, потому что этот смешной рассказ (роман?) – о настоящей женской дружбе сквозь десятилетия, о противостоянии романтики и прагматизма, о непобедимой силе духа и настоящей любви, и всё это в бытовых киевских условиях. Варвара и Зойка, две противоположности, две закадычные подруги – дружат столько, сколько люди не живут. Несмотря на то, что повествование сконцентрировано на семье Варвары, ключевой персонаж тут всё-таки Зойка, смесь Фаины Раневской с бандитом-менялой из девяностых (всё-таки неправильно её отделять от семьи, она и есть семья Варвары). Читать книгу надо для хорошего настроения, для восстановления веры в человеческую взаимопомощь, или хотя бы ради Зойкиных цитат:

«Варка, в нашем возрасте мы можем принять только два достоверных образа – двух бомжих. Или трупешников. Но, чует моя жопа, нас в таком виде туда не пустят. Я приду раньше, схрумаю сладкое, расплачусь карточкой, пусть видят, что она у меня есть. Перестанут подозрительно коситься, вдруг я мохито ихнее налью себе полные пазухи – да и сбегу. Ну чего старухе вроде как тут делать? Чего в ресторане рассиживать?»