Я давным-давно купила эту книгу, но только в этом году – в 200-летнюю годовщину знаменитого произведения – решилась её прочесть. И Мэри Шелли, до относительно недавнего времени известная в основном как жена своего мужа-поэта, меня не разочаровала.
Непросто браться за оригинал истории, настолько истерзанной поп-культурой. Я, если честно, до прочтения была в плену стереотипов и каких-то бессвязных отрывочных воспоминаний из многочисленных фильмов, поэтому мне казалось, что уж сюжет-то я приблизительно знаю. Там же вроде бы мельница какая-то была, крестьяне с факелами, «Я хочу жить!», да? Адская (и абсолютно неверная) смесь Кинг-Конга с «Красавицей и чудовищем» и, чего стесняться, «Ван Хельсингом». На самом деле удивительно, насколько образ монстра Франкенштейна (я думаю вы знаете, что Франкенштейн – это фамилия создателя, а не само чудовище) и сам сюжет искажены современной культурой. Фильмы, сериалы и мультфильмы приписывают истории новых героев (вроде помощника Игоря) и несуществующие страсти, демонизируют образ самого Виктора Франкенштейна, оправдывают злобное нутро монстра и даже переименовывают главного героя с Виктора на Генри. И это не говоря уже о прочно устоявшихся образах типа оживления чудовища электричеством (в книге Виктор, рассказчик, не раскрывает своему слушателю секрет этого оживления, с тем, чтобы никто не смог его воспроизвести). Всё это имеет мало отношения к основным конфликтам оригинального произведения, к его лейтмотивам: Может ли человек «играть в Бога» и идти против природы вещей? В какой степени наука – антипод природы? Каковы последствия вмешательства человека в естественный ход вещей? Несёт ли человек ответственность за своё творение? Если вдуматься, «Франкенштейн» - прародитель всех этих современных фильмов-катастроф, в которых человеческие творения обращаются против него, а научные изобретения выходят из-под контроля. На мой взгляд, Мэри Шелли начала 19 века одной своей книжкой предвосхитила целый жанр современного кино.
Сюжет я вам рассказывать не буду – должны же вы, в конце концов, заинтересоваться, в чём же отличия оригинала от вашего о нём представления. Расскажу вам лучше о своих впечатлениях. Мне было трудно «въехать» в книгу: читала я на английском, а английский 19 века настолько же похож на современный английский, как язык Толстого на мои переписки в социальных сетях. Английский 19 века – это когда «vagabond» и «kindle» ещё просто слова со значением, а не названия популярных брендов. Преодолев первые затруднительные страницы, я стала понемногу осязать всю глубину этого произведения. Виктор Франкенштейн предстаёт перед нами многогранной личностью с глубокими чувствами, немереными дарованиями и внутренним стержнем ответственности. Не ведая, что творит в пылу научного помутнения, он создал монстра и ужаснулся своему созданию. И пусть в начале, опасаясь за безопасность своих близких, Виктор поддался на уговоры и шантаж чудовища, в конечном итоге он осознал всю тяжесть возможных последствий своего решения и принёс себя и свою жизнь в жертву будущим поколениям. Мы сочувствуем Франкенштейну, опасаемся за его безопасность - и в то же время понимаем, что никто иной не виноват в его страданиях, и что многих ошибок можно было бы избежать, не увиливай он от ответственности ранее. Монстр же, в свою очередь, не просто громоздкая безобразная кукла – он во многом превосходит человека (сильнее, быстрее, дешевле в обслуживании, и даже в чём-то умнее), и уж точно не уступает ему в способности чувствовать, переживать и рефлексировать. Мы сочувствуем и чудовищу, понимая его абсолютное одиночество, принимая его ярость.
«Unfeeling, heartless creator! You had endowed me with perceptions and passions and then cast me abroad an object for the scorn and horror of mankind.»
А ещё мы знаем, что ярость чудовища не утолить, его ненависть не успокоить, что несмотря на его разумные речи и логические рассуждения, его нутру никогда не примириться с его внешностью, с обществом отвергнувших его людей. Вот только мы прониклись к монстру, приняли его сторону, взвалили вину на Виктора – и вот он ухмыляется своим страшным чёрным ртом нам в окно лунной ночью, и вся его тёмная сущность открывается нам с другой стороны. Всё это – конфликты, метания автора и наши с вами вслед за ним – втиснуто в рамки небольшого, но очень готического повествования, не гнушающегося спецэффектами вроде фигур в темноте и грозовых ночей и оттого намного более пугающего, чем тот же роман Гофмана.
«Современный Прометей» Мэри Шелли – книга однозначно к прочтению. А вот особо удачных экранизаций у неё, несмотря на их обилие, по-моему, так и не было.
Комментариев нет:
Отправить комментарий