Сегодня, наконец, я
дочитала последнюю книгу из моего GoodReadsChallenge – «Бесы» Фёдора Михайловича. И, сразу скажу, что если б я
посильнее привязалась к кому-либо из персонажей, то ощущение у меня осталось бы
тягостное – давненько я не читала ничего из классики, и, подзабыв, что в
русской литературной традиции разрешение сюжетного конфликта совсем не
обязательно означает хэппи-энд, была огорошена (осторожно спойлеры) смертями и
несчастьями стольких персонажей, в особенности тех, кто этого не заслуживал; и
даже второстепенных героев, только-только возникших на сюжетной сцене, будто до
кучи укокошили, мол гори сарай гори и хата. Но обо всём поподробнее.
Если честно, отдавая дань
художественному гению Достоевского, должна сказать, что «Бесы» понравились мне намного
меньше его же «Идиота» или «Униженных и оскорблённых», верно оттого, что в
центре сюжета тут стоит не столько личная драма, сколько идейность, нигилизм, политические
убеждения, славянофильство, социализм и другие подобные сентенции, а мне, ввиду
скудной образованности по части истории в целом и истории России в частности,
что-то было неинтересно, что-то непонятно, а что-то вообще казалось за гранью
фантастики. И хотя большинство событий в книге, как мне кажется, являются осознанным
или неосознанным последствием воли одной единственной личности – одного беса – всё-таки
разговоров и размышлений на тему судьбы России, её политического и социального
будущего на мой вкус было многовато.
Дело происходит в одном
из российских губернских городов, где тихо-мирно вот уже двадцать лет проживает
Степан Трофимович Верховенский, бывший лектор петербургского университета, «гонимый»
(во всяком случае однажды получивший выговор) за революционное вольнодумство,
на попечении своего верного друга, овдовевшей губернаторши Варвары Петровы
Ставрогиной, чьего сына – Николая Всеволодовича Ставрогина – он когда-то
воспитывал и обучал. Сюжет начинает развиваться, когда из-за границы, после
четырёхлетнего отсутствия, связанного с прежним странным поведением,
возвращается Николай Ставрогин и привозит с собой Петра Верховенского, сына
нашего Степана Трофимовича, которого тот сбросил с младенчества на каких-то
дальних то ли родственников, то ли вообще посторонних бабок, и вовсе о нём не
вспоминал. Этот Пётр, выдавая себя за простого и не слишком уж интеллектуально одарённого
рубаху-парня, втирается в доверие к первым людям губернии, параллельно
организовывая революционный кружок (нацеленный на расшатывание основ общества с
тем, чтобы современное устройство свергнуть) и сводя личные счёты с некоторыми местными
жителями. Не хочу пересказывать запутанный сюжет со множеством характерных
персонажей, поэтому как обычно остановлюсь на некоторых интересных моментах.
С «политической»
перспективы автор противопоставляет нам стразу трёх персонажей. Либеральные
идеи, атеизм, мысли о никчёмности российской действительности, о том, как всё
неправильно и дурно, любая критика российской жизни считаются в моде, и даже
образованные «старики», вроде нашего безобидного, но очень чувствительного, и
колеблющегося в своих убеждениях Степана Трофимовича, пытаются подражать
молодёжи и придерживаются подобного мнения:
«Будем трудиться, будем и своё мнение иметь. А так как мы никогда не будем трудиться, то и мнение иметь за нас будут те, кто вместо нас до сих пор работал, то есть всё та же Европа, всё те же немцы – двухсотлетние учителя наши. К тому же Россия есть слишком великое недоразумение, чтобы нам одним его разрешить, без немцев и без труда.»
«[…] во-вторых, мы, русские, ничего не умеем на своем языке сказать…По крайней мере до сих пор ничего еще не сказали…»
С другой стороны мы видим
его сына, Петра Верховенского, с его идеями о создании нового государства,
государства «равенства», в котором 10 процентов будут справедливо управлять стадом
из 90 процентов, не просто разглагольствующего, но и пропагандирующего, интригующего
и убивающего за великую цель и ради собственного блага. Он не философствует, как
его отец, а предпринимает конкретные шаги для удовлетворения собственных
амбиций, он хочет стать у руля переустройства страны, причём не столько ради
переустройства, сколько ради «у руля». В конце концов есть третья точка зрения –
«студент» Шатов, осуждающий Степана Трофимовича за нелюбовь к родине, за то,
что его философы «[…] не любили народа, не страдали за него и ничем ради него
не пожертвовали, как бы ни воображали это сами, себе в утеху…», за то, что за
либеральными словами скрывается презрение к русскому народу и его совершенное
незнание. Мне вообще показалось, что Шатов – самый адекватный и честный
персонаж «Бесов», готовый предпринимать активные действия в борьбе за
убеждения, но и готовый отступиться от убеждений, если цена не оправдывает
средства, и что именно в его уста вкладывает Достоевский собственные мысли о
России и о тех, кто её не зная критикует.
 |
| Максим Матвеев в образе Николая Ставрогина и Антон Шагин в образе Петра Верховенского в мини-сериале "Бесы" |
Почему же Бесы? Мне
кажется, что, во-первых, почти каждый из персонажей одержим каким-то «бесом», или
пороком, кто в буквальном смысле (как сошедшая с ума Марья Тимофеевна Лебядкина
или как помешавшейся на божественном смысле самоубийства Кириллов), кто в
образном – больной тщеславной гордостью Степан Трофимович, больной от амбиций и
гордости Петр Верховенский, безумная от влюблённости Лиза, и, конечно же
главный бес – Николай Ставрогин, который, как очаг срамной болезни, заражает «сумасшествием»
всех, кто с ним пересекается. Николай, несмотря на кажущиеся на первый взгляд приличие
манер, учтивость и образованность, удивляет нас своей сумасбродностью, которой
я, признаться, не могла найти объяснения до тех пор, пока сам автор любезно мне
его не предоставил. Например, на одном из светских приёмов он оттаскал
какого-то чиновника за нос. В конечном итоге мы понимаем, что Николай, сильный
и бесстрашный, гроза девок, на самом деле психопат и извращенец, не способный
на глубину чувств, «мелкий», и оттого встревающий намеренно всё в новые и бОльшие
скандалы, совершающий всё более гнусные поступки, лишь бы ощутить хоть
что-нибудь – хоть страх, хоть наслаждение (тут он напомнил мне привидений из
книг о Гарри Поттере, которые, чтобы хоть немного прочувствовать вкус пищи,
оставляли её протухнуть или сгореть):
«Злобы в Николае Всеволодовиче было, может быть, больше, чем в тех обоих вместе, но злоба эта была холодная, спокойная и, если можно так выразиться, разумная, стало быть, самая отвратительная и самая страшная, какая может быть.»
«Вы женились по страсти к мучительству, по страсти к угрызениям совести, по сладострастию нравственному. Тут был нервный надрыв…Вызов здравому смыслу был уж слишком прельстителен! Ставрогин и плюгавая, скудоумная, нищая хромоножка!»
«Всякое чрезвычайно позорное, без меры унизительное, подлое и, главное, смешное положение, в каковых мне случалось бывать в моей жизни, всегда возбуждало во мне, рядом с безмерным гневом, неимоверное наслаждение.»
И вот в этого человека и
влюбляются все барышни без разбору, и вот за него они готовы пожертвовать
своими жизнями, репутациями, даже рассудками! Николай Ставрогин – местный Дерри
Достоевского, сосредоточение зла и гибели. Посудите сами, именно он развратил
Кириллова и Шатова размышлениями о боге, богоугодности русского народа, о роли
веры в становлении цивилизации и определении добра и зла: эти мысли перевернули
их жизни, но не повлияли на жизнь их вдохновителя и вскоре им забылись; именно
он, пусть и косвенно, стал центральным элементом всех революционных планов
Петра Верховенского, именно для него и из-за него погибли Лебядкины, именно он
скомпрометировал честь и Лизы, и Дарьи, и многих других девушек, не говоря уже
о тех многочисленных и ужасных преступлениях, в которых он сознался позже. И
хотя мы видим попытки агрессивного, с вызовом раскаяния, хоть он и хочет
сознаться во всех своих преступлениях, хоть он, возможно, не до конца виноват в
том, что таким вот социопатом уродился, мне трудно поверить, что делает он это
искренне, а не с тем самым любопытством – авось я что-то и почувствую, если все
начнут меня презирать и ненавидеть. В конце концов Николаю являются бесы
(второй аргумент в пользу названия романа) – галлюцинации, по всей видимости
порождения его совести и призраки его преступлений.
Обидней всего мне были не
столько смерти многочисленных героев, сколько незаслуженная живучесть одного из
главных подлецов романа – Петру Степановичу удаётся улизнуть заграницу.
Наверное, таким образом Фёдор Михайлович готовит своих читателей к тому, что
жизнь – штука несправедливая, и не каждый получает по заслугам. И вообще, на
протяжение всего чтения я ловила себя на мысли, что «ну вот сейчас она
очухается, одумается и вернётся к своему жениху», или «ну вот сейчас они все
откажутся участвовать в заговоре», или «ну вот сейчас наконец-то его кто-нибудь
прибьёт», и, как вы уже догадались по моему разочарованному собственной
проницательностью тону, ничего из этого не осуществилось. Читая «Бесов», не
забывайте не завышать ожиданий о гармоничности судеб персонажей.
Комментариев нет:
Отправить комментарий