Евгений Замятин - "Мы" (1920), часть 1

   Итак, первая книга – «Мы» Евгения Замятина. Несколько нетипичный для меня жанр антиутопии: научная фантастика и всякий там нон-фикшн редко когда предпочитаются ‘девочковым’ романам в цветочных обложках. 

  

  Главный герой – Д-503 (да-да, никаких вам имен собственных). Он строитель Интеграла, невиданной махины, которая должна полететь в космос и донести до всех обитателей вселенной мощь и величие землян («математически безошибочное счастье») и непосредственно Единого Государства. После Двухсотлетней Войны – войны между городом и деревней – была изобретена «нефтяная пища», полностью заменившая обычные продукты питания. Лишь 0,2% населения земного шара смогло приспособиться к новым условиям и «вкусить блаженство в чертогах Единого Государства». Замятин, таким образом, рисует перед нами традиционную антиутопическую картину: тоталитарное единое государство с четко установленным регламентом жизни (все действия строго расписаны по минутам в «Скрижали», ведется строгий контроль рождаемости и сексуальной активности, фантазия и свободомыслие не приветствуется, выборы честны как в Беларуси, а великая Зеленая Стена огораживает население от животных, растений и всех других природных явлений). Покой этого государства охраняется Хранителями (то бишь шпионами), Благодетелем (правитель, диктатор и судопроизводитель в одном лице, привет Большому Брату) и его Машиной, единственной мерой наказания в этом упорядоченном счастливом мире (любой проступок карается одинаково – машина в мгновение ока расщепляет счастливчика на атомы, оставляя от него буквально лишь мокрое место). Все здания в государстве – из прозрачного вечного стекла, позволяющего безнаказанно подсматривать за соседями, а двери любой квартиры всегда остаются незапертыми, так что соседи в отместку могут запросто засунуть свой нос в ваши домашние дела. Так же "прозрачны" и личные письма – все они проходят проверку Хранителей. Жители государства не пьют и не курят, не воруют и не убивают. Они победили природные инстинкты и руководствуются лишь соображениями разума и логики. Для них вдохновение, испытываемое «древними людьми» (так они называют нас с вами, живших на Земле до Войны) – всего лишь форма эпилепсии. Они искоренили зависть и подчинили себе любовь – каждый человек может спать с любым другим человеком (и тот другой, видимо, не имеет права отказаться). Они не видят снов.  

 «Каждое утро, с шестиколесной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту мы, миллионы, встаем как один. В один и тот же час единомиллионно начинаем работу – единомиллионно кончаем. И, сливаясь в единое, миллионорукое тело, в одну и ту же, назначенную Скрижалью, секунду, мы подносим ложки ко рту и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем в аудиториум, в зал Тэйлоровских экзерсисов, отходим ко сну… » (подсказка: найди связь между цитатой и названием книги)

   

   С первого взгляда мне показалось, что где-то я это все уже видела: тоталитаризм деспотичного правительства, главный герой, трансформирующийся из типичного представителя высокоразвитого стада в человека, способного мыслить и чувствовать по-другому, сама трансформация, происходящая непременно от большой любви, и кульминация – противостояние личности и системы («тонне – права, грамму – обязанности»). Хоть я и небольшой специалист по части антиутопий, все это слишком попахивало Оруэллом и Брэдбери. С той лишь разницей, что «Мы» написаны в 1920 году! То есть Замятин – первоисточник жанра и идейный вдохновитель вышеназванных (и на мой субъективный взгляд более известных массовой культуре) авторов. Более того, прежде чем меня осенило погуглить дату написания произведения мне и в голову не приходило, что роман такой "древний" – настолько передовыми кажутся идеи развития общества и науки (я была уверенна, что книга написана как минимум в середине столетия, в самый разгар космической гонки). Но главным отличием «Мы» от того же «1984», как мне кажется, является то, что тут диктаторское государство не пытается переделать, затереть и изничтожить прошлое, не пытается (во всяком случае до поры до времени) насильно убедить человечество в правильности устройства такого мира. Они преподают историю «древних»; «нумер» (он же человек) знает о том, как жили люди до появления Единого Государства, и искренне считает их свободу дикой и глупой, а свою несвободу истинным счастьем. Жители государства не из-под палки, а вполне сознательно отказываются от прекрасного в пользу функционального (они знают о цветах, но хранят их в Ботаническом Музее как ненужный пережиток прошлого). И в этом-то и заключается идейное отличие «Мы» от себе подобных: Единое Государство не искореняет инакомыслящих ввиду их инакомыслия, не боится, что те, кто сохранил фантазию и тягу к свободе, могут его разрушить. Государство истребляет таких людей просто потому, что они не хотят или не могут быть счастливыми в стране абсолютного счастья, потому что они хотят ЖЕЛАТЬ, когда у них и так все есть, то есть с точки зрения государства они больны, они – БОЛЕЗНЬ на теле здорового единого организма, который сознательно и будучи полностью осведомленным о возможных альтернативах функционирования построил именно этот мир. Мне представляется, что такой подход немного усложняет ‘демонизацию’ государства для читателя: по сути, это все равно что держать психически нездоровых людей в сумасшедших домах, ибо они не признают адекватной реальности (чем любое наше с вами государство благополучно и занимается, разве что методы у нас не такие радикальные). Поэтому, с моей точки зрения, и фокус повествования смещается: нас не так сильно волнует борьба между диктатором и человеком, сколько внутреннее развитие главного героя и перемены, происходящие с ним под воздействием одного единственного фактора – влюбленности...Ссылка на вторую часть обзора.